Розділ «Лекция 3. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ КОНФЛИКТЫ»

В условиях агонального взаимодействия противоположные стороны рассматривают единство как абсолютную, безусловную ценность. Их единение зиждется как на объективных, всеобщих основаниях, так и на субъективной способности сторон видеть в своей противоположности собственное "alter ego" ("другое я"). Отношения такого рода выступают как непременное условие развития и совершенствования каждой из противоположностей. Одна сторона реализует свои способности, развивает силы, наращивает созидательный потенциал при обязательном участии другой.

Атональное взаимодействие — это процесс социального сотворчества, в котором стороны имеют целью не столько отстаивание собственных приоритетов и достижение своих, особенных целей, сколько совместную выработку ценностей жизни и культуры, вписывающихся в круг таких понятий, как истина, добро, красота, любовь, дружба, счастье.

Принцип агона вводит межсубъектные противоречия в широкие и свободные культурные формы, открывающие перед людьми пути к полному преодолению отчуждения, дающие возможность освободиться от избытка агрессивности, эгоизма, тщеславия1 с пользой для себя и общества. Агональные отношения позволяют человеку устремить свою витальную и социальную энергию в русло как игровой, так и вполне серьезной культуро-творческой деятельности и тем самым с максимальной полнотой реализовать свои способности и стремления.

Агональные отношения являются таким типом межсубъектных, взаимодействий, где духовная автономия обеих сторон признается в качестве абсолютной ценности. Личностная суверенность, раскрывающаяся в разнообразии многих видов и форм культурной состязательности, обладает свойством не деформировать и не разрушать человеческие сообщества, а напротив, способствовать их развитию и совершенствованию.

Выдающийся нидерландский исследователь Й. Хейзинга в своей книге "Ното Ludens" ("Человек играющий") раскрыл роль агонально-игрового начала в правосудии. По его мнению, только довольно поверхностный взгляд не в состоянии увидеть, что судопроизводству присущ характер игрового состязания. Еще древние греки считали судебный спор между истцом и ответчиком разновидностью агона, где стороны, соревнуясь в красноречии и искусстве аргументации, взывали к третейскому судье. При этом нередко атональная идея победы над противником, азартное желание выигрыша заслоняли правовую и меркантильную стороны дела.

И. Хейзинга показывает, что во многих древних цивилизациях классификация судопроизводства выглядела так:

1) суд как состязание;

2) суд как азартная игра, обещающая либо выигрыш, либо проигрыш;

3) суд как словесный поединок.

При этом в любом случае был важен элемент удачи, везения, фортуны, счастливого шанса.

Исследователь обнаружил глубокую архаическую основу у представлений об агонайьно-игровых особенностях правосознания. Так, в средние века и Новое время эти представления продолжали сохраняться в практике рыцарских поединков и дуэлей между дворянами, заменявших судебные разбирательства. Характерно, что общественное мнение длительное время признавало целесообразность и законность этих форм разрешения возникавших конфликтов. Если дуэль, как ритуальная игровая форма, велась без нарушения правил, то ее исход приравнивался к справедливому судебному решению и не мог повлечь за собой кровную месть со стороны родственников убитого.

И. Хейзинга утверждал, что атональная природа древнего правосудия привела с возникновением философии к появлению атональных картин мироздания. По его мнению, греки перенесли принцип борьбы-состязания из области нрава на мировой процесс с тем, чтобы осмыслить его в терминах правосудия. Так появились античные теории космоса (порядка), справедливости и возмездия, а из юридического понятия вины родился термин для выражения естественной причинности.

Как бы то ни было, но эти старинные представления оказались чрезвычайно жизнестойкими. И они продолжают присутствовать в современных концепциях права, в том числе международного, где политическая состязательность государств постепенно обретает зрелые правовые формы. Принципы дипломатического взаимодействия, обязательства сторон соблюдать договоренности, официально объявлять о прекращении ранее заключенных соглашений напоминают правила игры. Но именно эти и многие другие правила такого рода и объединяют государства в международное сообщество и создают упорядоченный мир современной цивилизации. И стоит лишь отдельным государствам перестать участвовать в этих политико-правовых, дипломатических играх с их строгими правилами и принципами, как исчезнет цивилизованная оформленность социальной жизни и миру начнет угрожать опасность погружения в состояние неоварварства. Иными словами, без агонально-игрового элемента оказываются невозможными ни культура, ни развитие цивилизации, ни поддержание правопорядка внутри государств и в межгосударственных отношениях.

Познание социальных противоречий — конфликтов

Весь массив знаний, которым на сегодняшний день располагает современная юридическая конфликтология, складывался на протяжении длительного исторического времен. Поначалу, в течение многих столетий развития цивилизации и культуры, буквально по крупицам накапливались сведения о природе межчеловеческих конфликтов. Они имели и изобразительный, и описательно-феноменологический, и концептуально-философский характер. Разбросанные по трудам ученых, трактатам философов и правоведов, литературным произведениям драматургов и романистов, они пребывали в разрозненном состоянии. В XIX в., вместе с рождением социологической теории, возникают и первые концепции, прицельно ориентированные на изучение и объяснение природы социально-правовых конфликтов.

Наиболее значительный вклад в развитие теории социально-правового конфликта внесли такие крупные исследователи XIX XX вв., как К. Маркс, Г. Зиммель, Р. Дарендорф, Л. Козер.

Социальная конфликтология (К. Маркс)

Продуктивность конфликтов (Г. Зиммель)

Конфликтная модель социума (Р. Дарендорф)

У немецкого социолога Р. Дарендорфа исходным положением его теории является тезис о принципиальной неустранимости конфликтов из социальной жизни людей. Основными признаками любого общества он считает факторы господства, подавления сопротивления и конфликтности отношений. Во власти одних групп над другими он видит структурообразующий фактор социальных взаимодействий.