Розділ «Лекция 2. ПРЕДЫСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ. АНТИЧНЫЕ КЛАССИКИ»

ПЛАТОН

Платон (427—347 до н.э.) — крупнейший мыслитель античного мира. Родился в Афинах, происходил из древнего аристократического рода. Со стороны матери его предком был великий реформатор Солон. Одаренный от природы многими талантами писал стихи и драмы, занимался музыкой и живописью, участвовал в Олимпийских играх и добивался побед. В 20-летнем возрасте увлекся философией и стал учеником Сократа. После суда и казни учителя покинул Афины на долгие годы. Вернувшись после странствий, открыл собственную школу. Расположенная в роще, посвященной мифическому герою Академу, она получила название Академии. Просуществовала эта школа почти тысячу лет и только в 529 г. была ликвидирована императором Юстинианом в разгар его гонений на все языческое.

Эпоха и личная судьба

Диалогизм как социокультурная форма поиска истины

Столь любимая Платоном форма диалога стала для него средством выражения представлений о неустранимости драматизма бытия, о неискоренимости жизненных противоречий и о вечной неуспокоенности человеческого духа, жаждущего высшей истины и справедливости. Характерно, что платоновский Сократ никогда не берет на себя в диалогах роли оракула, изрекающего несомненные истины. Последнее слово остается не за ним и даже не за автором. Оно всегда за читателем диалогов, читателем сегодняшним, завтрашним, послезавтрашним. В этой открытости, распахнутости платоновских диалогов в интеллектуальную, этическую, экзистенциальную перспективу духовной жизни человеческого рода состоит один из главных секретов их содержательно-смысловой неисчерпаемости.

Если философам последующих эпох было свойственно довольно часто излагать результаты своих размышлений в логически завершенном виде уже систематизированных рациональных доводов, то у Платона всего этого нет. Он предстает в своих творениях весь в живом поиске, когда каждый новый смысловой нюанс, каждый новый поворот мысли рождается на глазах читателя. При этом несомненно, что философ ведет свой внутренний разговор-размышление, беседует с самим собой, но при этом для удобства читательского восприятия он разделяет связки отдельных доводов, принадлежащих конкурирующим позициям; между воображаемыми собеседниками. В итоге возникает жанр диалога как наиболее подходящий для энергичного, ищущего ума, позволяющий сохранять обстановку открытости, незавершенности, недосказанности чего-то важного и потому приглашающий читателя поддержать и продолжить дальнейший поиск.

Из суммы сократических диалогов явно складывается единый сверхдиалог, который вполне мог бы называться "Житие великого праведника". Его главный герой, с самозабвением и настойчивостью проведший свои изыскания, поставил вопросы, над которыми мировая философская мысль размышляет вот уже почти две с половиной тысячи лет.

Мировой и социальный порядок

Учение об идеях (эйдосах)

Платон полагал, что главные причины того, что происходит в социальном мире, находятся за его пределами. Эти причины, или сущности, имеют метафизическую природу и являются чистыми формами, по образцу которых скроено все, что окружает человека. Платон назвал их идеями (эйдосами). Мир идей в содержательном отношении бесконечно богаче социального мира. Последний является всего лишь его бледным подобием, далеким от совершенства и напоминающим плохую копию с шедевра гениального художника. Основные свойства идей: 1) обладают сверхчувственной природой, лишены материальности, не воспринимаются человеческими органами чувств, а только лишь умопостигаемы; 2) являются причинами всего сущего и должного, что составляет жизнь космоса, государства и человека; если воспользоваться позднейшей аристотелевской типологией, то идеи — это формообразующие причины, сами ни от чего не зависящие, но распространяющие свое влияние на социум и людей; с их помощью хаотическая бесформенность земных стихий обретает необходимую оформленность и упорядоченность; 3) являются первосущностями всех вещей и явлений природно-социальной жизни, находящимися с последними в отношениях вертикальной генетической детерминации; то, как осуществляются эти отношения, — для людей непостижимая тайна, проникнуть в которую человеческий разум не в состоянии; 4) имеют онтологический характер, то есть пребывают не в человеческом сознании, а сами по себе, независимо от чего-либо; они буквально царят над миром, в котором живет человек; на них невозможно воздействовать каким-либо образом, ни одну из них невозможно уничтожить; 5) находятся в отношениях изоморфизма с реалиями социальной сферы, в которой не может появиться ничего из того, что отсутствовало бы в мире идей или радикально отличалось от них; этот изоморфизм относителен, но он позволяет говорить о метафизическом и социальном мирах как о родственных, а не чужеродных; 6) выступают в качестве универсалий для всех единичных вещей или явлений данного вида; любое, например, конкретное проявление справедливости отмечено воздействием идеи справедливости; 7) отличаются неизменностью содержания, что мешает социальным реалиям слишком далеко и радикально уклоняться в опасные стороны; будучи ничем не замутненными в их идеальности и стабильными в своем совершенстве, идеи стоят как бы на страже и не дают производным от них вещам демонстрировать капризное непостоянство и беспредельное своеволие; 8) характеризуются атемпоральностью и ато-пологичностью бытия, пребывают вне времени и пространства, то есть в вечности; перед их невозмутимо-величавыми ликами меркнет все, что отмечено печатью суетности, бренности, неминуемости грядущей гибели; 9) выступают в качестве образцов наивысшего совершенства, в которых сконцентрированы все идеалы порядка, меры, гармонии и которые дают надежду на то, что у земного мира имеется возможность быть не самым несовершенным; в них сосредоточено все лучшее, что имеет шанс осуществиться в бытии социума, государства и человека; они выступают метафизическим гарантом того, что злу никогда не удастся полностью подчинить себе социальный мир и навсегда превратить его в гнездилище мрака, пороков и преступлений; 10) несут в себе эталонную нормативность, принуждая земные вещи стремиться культивировать в себе те свойства и качества, которыми обладают породившие их идеи; Кьеркегор перевернул все с ног на голову, полагая, что в истории практического воплощения идей, в превращении духовного в материальное, высокого в низкое присутствует логика деградации идей; 11) непостижимы для усилий непосвященного рассудка; только философы, способные к интеллектуальному созерцанию, метафизическому умозрению могут прикоснуться к ним своим умственным взором; 12) каждая идея — это конкретное единство номоса (высшей нормативности), этоса (высшей ценности) и логоса (высшего смысла).

Мир идей иерархичен, и наивысшее положение среди них занимает идея блага. Это абсолютная первонорма -первоценность, от которой производны все социальные формы добра, справедливости, нравственности, правопорядка. Через ее посредство заявляет о себе творец мироздания. Являясь Демиургом, Мастером, Художником и пожелав создать природно-социальный мир, Бог ориентировал свои усилия на идею блага. Платон сравнивает эту идею с солнцем высшего, невидимого мира. В ценностном и нормативном отношении она — альфа и омега всего. В ней сосредоточены и исходная причина, и желаемая цель, и вероятный результат практически-духовной, морально-правовой жизни человеческого рода. Устремляясь к ней, руководствуясь ею, люди рано или поздно достигнут обозначенных ею уровней нравственности и состояния правопорядка.

Идеальное государство

Эйдосы Платона, находясь в иерархической соподчиненности, имеют над собой самые главные и высшие из всех — идеи блага и справедливости, заставляющие все в мире стремиться к ним. Если это государство, то оно обязано так выстроить свою деятельность, чтобы весь строй жизни его граждан был подчинен нормам и принципам, вытекающим из идей блага и справедливости.

Мудрым и справедливым для Платона является такое государственное устройство, при котором присутствует строгое разделение труда, каждый занимается своим делом и во всем дает о себе знать твердый и надежный правопорядок. Мыслитель прилагает немало интеллектуальных усилий, чтобы найти способ соединить "естественную" справедливость идеального космоса с "искусственным" продуктом человеческих усилий — государством с его законами и правосудием. Средство такого соединения он находит в иерархической структуре человеческой души, имеющей три основных части — разумную, волевую и чувственную. По его мнению, каждой из трех имеющихся у человека высших способностей — разуму, воле и чувствам соответствует своя добродетель: разуму — мудрость, воле — мужество, чувствам — умеренность в проявлениях. Этот принцип тройственного разделения Платон перенес на социальную структуру государственного организма, где должны быть три главных сословия: 1) философы-правители, обладающие мудростью и руководящие государством; 2) воины, обладающие сильной волей и мужеством, позволяющим им успешно защищать государство; 3) ремесленники с земледельцами и прочие простые труженики, ведущие умеренный образ жизни и занятые тем, чтобы обеспечивать государство продуктами, необходимыми для нормального существования. Такое разделение обязанностей между людьми в государстве является для Платона и естественным, и целесообразным, и разумным. И подобно тому как единство трех главных добродетелей — мудрости, мужества и умеренности — дает четвертую, наивысшую добродетель — справедливость, так единение трех сословий в общей заботе о благе государства дает справедливое общественное устройство. Взаимное сосуществование сословий и их естественное сотрудничество обеспечивает стабильный правопорядок в государстве и позволяет ему достигать своей высшей цели — справедливости. Такое государство для Платона представляет собой продолжение идеального Космоса, земное воплощение строгих требований Логоса. Эта микромодель Космополиса — не просто институт, обеспечивающий физические и материальные нужды людей. Это естественная и вместе с тем божественная по своей сути форма общежития, необходимая для развития и совершенствования человеческой цивилизации.

Система правосудия в таком государстве является не чем иным, как конкретной трансформацией законов Космополиса, и потому она — образчик естественного права. Платон уверенно использует ее как эталон и критерий для критических оценок существующих в его время законопорядков. В ней же он видит перспективную программу будущих социальных преобразований.

То, о чем говорит Платон, это, в сущности, идеальное право, то есть умозрительная конструкция, дающая ответы на вопросы о том, каким должно быть право, какова его наиболее безупречная модель. И здесь мысль, и воображение Платона неизменно устремляются в метафизическую сферу, в мир идей как идеальных образцов для подражания, в мир должного в его чистом виде. Из этого мира следует, по мнению философа, черпать земному праву людей эталоны и критерии. На него должны ориентироваться нормы, которые позднее получат название естественно-правовых и позитивно-правовых. Идеальное право, связанное с первоначалами, от которых произошел природно-социальный мир, позволяет людям сознавать свою связь с высшей реальностью и рассматривать все относительное в его причастности к абсолютному. Метафизика идеального права свидетельствует о том, что цепь все более глубоких сущностей правовых явлений не является бесконечной, а имеет опору в некой предельной абсолютной основе, выступающей для себя и причиной, и следствием. В позднейших разработках философов-неоплатоников Плотина, Порфирия, Прокла это абсолютное первоначало будет именоваться Первоединым. Однако почему-то ни Платон, ни неоплатоники не стремились проанализировать бесконечный ряд при чин -сущностей. Скорее всего, ими руководили соображения не столько логического, сколько эстетического характера. Они неизменно обнаруживали, что без замыкавшей безосновной основы в картине бытия, словно чего-то недоставало. По верному замечанию С. С. Аверинцева, вся масса существующих вещей, и явлений в таких случаях как бы "проваливалась" в какую-то бездну, и это выглядело эстетически "некрасиво". Во избежание такого неблагообразия и эстетического бесчинства множественные ряды феноменов сущего должны были обрести свое завершение в Первоедином, в Боге.

Согласно платоновской традиции, у права имеются две главных ипостаси — метафизическая и эмпирическая. В первом случае — это идеальное "метаправо" как возможность существования совершенного законодательства и оптимального правопорядка, во втором — живое право, пребывающее в природно-социальной реальности и включающее в себя как естественное, так и положительное право. Между ними существует причинная связь, которая не должна рваться, чтобы не нанести вред государствам и народам. Идеального права нет в реальной жизни. Что же касается естественного и позитивного права, то они — всего лишь бледные тени идеального права как совокупности исходных императивов, соответствующих высшему предназначению человеческих существ и создаваемых ими социальных институтов.

"Законы": диктатура консервативной нормативности

В диалоге "Государство" Платон приложил немало интеллектуальных усилий, чтобы найти способ соединения естественной справедливости Космоса с искусственным продуктом человеческих усилий — государством, его законами и правосудием. В "Законах" он продолжил эти попытки. "Законы" отличаются от диалога "Государство" большей детализацией воображаемой модели и более резко выраженным духом нормативной регламентации всех сторон социальной жизни и деятельности. Здесь Платон, при всей его любви к мифам и привычке давать волю воображению, выказывает себя довольно трезвым реалистом. Он сознает несовершенство человеческой природы, из-за чего люди часто ведут себя агрессивно. Поэтому сколь бы совершенным, продуманным, детализированным до мелочей ни был план идеального общественного устройства, следует не упускать из виду постоянно существующую угрозу вспышек человеческой ярости и гнева. Это заставляет думать о необходимости надежных средств общественной безопасности. В противном случае естественные наклонности людей к эгоизму, поискам удовольствий, своекорыстию разрушат любое, даже самое совершенное государство.