Краткий биографический очерк
Альфред Шюц (1899—1959) в течение своей жизни не был широко известным социологом. Только после смерти его работы привлекли интерес и внимание большого количества социологов. Научная, социологическая карьера Шюца была абсолютно необычной. Родившись в Вене, он получил академическое образование в Венском университете. Вскоре после его окончания начал работать в банке, и почти вся последующая жизненная карьера оказалась тесно связанной с его работой в качестве банкира. Эта деятельность, удовлетворяя его в экономическом и финансовом отношениях, не приносила глубокого внутреннего, смысложизненного удовлетворения, которое давали ему занятия феноменологической социологией. В 1932 г. он опубликовал на немецком языке свою наиболее важную работу "Феноменология социального мира", которая многие годы оставалась неизвестной широкому кругу социологов. Лишь спустя 35 лет, в 1967 г., уже после смерти социолога, она была переведена на английский язык и вызвала значительный спрос и интерес.
В 1939 г. Шюц эмигрировал сначала во Францию (Париж), а затем в США, где делил свое время между работой консультантом ряда банков и преподаванием феноменологической социологии. Последним он стал заниматься лишь с 1943 г. в Нью-Йорке, где начал читать курс в Новой школе социальных исследований. Его "двойная" карьера продолжалась вплоть до 1956 г., когда он окончательно отошел от банковских забот и весь сосредоточился только на занятиях феноменологической социологией. Как видно, то, о чем он писал в своих работах — разделении научного знания и знания повседневной жизни, — нашло своеобразное отражение в его личной жизненной судьбе. В то время Новая школа социальных исследований считалась авангардистской, и внимание в ней к идеям Шюца не стало заметным явлением в ее деятельности. Зато отдельные студенты, в первую очередь П. Бергер и Т. Лукман, проявили к концепции своего педагога большой интерес, став его учениками и добившись значительных научных результатов в области феноменологической социологии.
Повседневная социальная реальность и жизненный мир как предмет феноменологической социологии
Повседневное знание и его социализация как проблема феноменологической социологии
В своей повседневной жизни, утверждает Шюц, люди имеют обыденное знание о самых различных сферах социального мира, в котором живут. Конечно, это знание может быть фрагментарным (хотя и не обязательно), непоследовательным, но его достаточно, чтобы наладить взаимоотношения с людьми, культурными объектами, социальными институтами. Происходит это потому, что с самого начала мир является не просто интерсубъективным, а выступает как мир значений, многие из которых люди в состоянии распознавать. Любой человек воспринимается нами как такой же, что и мы. Это касается в первую очередь его наблюдаемого, явного поведения. Мы, как правило, знаем, что делает другой человек, ради чего он это делает, почему делает именно так, а не иначе в данное время и в данных обстоятельствах. Это означает, что мы воспринимаем действия другого человека с точки зрения его мотивов и целей.
Каждый член общества создает запас того, что Шюц называет знанием здравого смысла. Это знание разделяют и другие члены общества, что позволяет им нормально жить и общаться. Именно такое знание наиболее важно для решения практических задач повседневной жизни. Однако знание здравого смысла не является раз и навсегда данным, оно постоянно изменяется в процессе взаимодействия, интеракции. Так происходит потому, что каждый человек по-своему интерпретирует мир. В данной интерпретации есть значения, которые понятны другим, и это помогает каждому иметь необходимый запас знания здравого смысла, чтобы понимать действия других и видеть в них нечто новое, изменяющееся.
На характер знания здравого смысла накладывает отпечаток биографическая ситуация индивида. В течение жизни она постоянно изменяется. Биографическая ситуация способствует накоплению знаний о мире, поскольку она есть не что иное, как осмысленный опыт человека. Задача социолога состоит в том, чтобы его увидеть и зафиксировать.
Здесь возникает главный вопрос: как это сделать? По мнению Шюца, делать это надо не на индивидуально-личностном уровне, а в процессе взаимодействия людей в рамках их интерсубъективного мира. Причем большую роль при этом играет принадлежность человека к собственной "домашней" группе, как называет ее социолог. Это узкая социальная группа, в рамках которой формируется социокультурный мир данного человека. Поскольку человек из одной социальной группы видит мир несколько иначе, чем человек из другой, необходимо понимать, что приход в эту последнюю всегда чреват для появляющегося в ней возникновением проблемных ситуаций — с учетом наличия у членов этой группы отличающихся шкал измерения значений и социальных объектов.
Интерсубъективный характер повседневного знания ставит, как считает австрийский социолог, проблему его социализации. Шюц называет три аспекта этой проблемы: а) взаимность перспектив, или структурная социализация знания; 6) социальное происхождение знания, или его генетическая социализация; в) социальное распределение знания.
Взаимность перспектив рассматривается как их взаимозаменяемость, находящая отражение во взаимозаменяемости точек зрения: если я поменяюсь местами с другим человеком, то буду воспринимать ту же самую часть мира в той же перспективе, что и он. Следовательно, структурная социализация знания, т.е. его усвоение и освоение как социального опыта, осуществляется благодаря относительно одинаковому восприятию этих знаний как мной, так и другими людьми.
Рассматривая второй аспект социализации повседневного знания — его социальное происхождение, Шюц отмечает, что лишь очень малая часть знания о мире и о людях рождается в личном опыте. Большая его часть передается родителями, друзьями, педагогами и, стало быть, имеет социальное происхождение. В этом процессе в качестве средства, механизма выступает словарь и синтаксис повседневного языка. Диалект повседневности, считает социолог, — это по преимуществу язык имен, вещей и событий.
В отношении третьего аспекта социализации знания — его социального распределения — позиция социолога состоит в следующем. Знание следует рассматривать как форму связи между людьми. О нем мы можем говорить только тогда, когда оно релевантно (соотносимо) другому знанию, точнее, знанию другого человека. Это и есть социальное распределение знания. В связи с поставленной таким образом проблемой Шюц подчеркивает: "Любой индивидуальный запас наличных знаний в тот или иной момент жизни разграничен на зоны в различной степени ясности, отчетливости, точности. Эта структура порождается системой преобладающих релевантностей и, таким образом, биографически детерминирована. Знание этих индивидуальных различий само по себе уже элемент обыденного опыта: я знаю, к кому и при каких типичных обстоятельствах я должен обратиться как к компетентному доктору или юристу. Другими словами, в повседневной жизни я конструирую типологию знаний другого, их объем и структуру. Поступая, таким образом, я предполагаю, что он руководствуется определенной структурой релевантностей, которая выражается у него в наборе постоянных мотивов, побуждающих его к особому типу поведения и определяющих даже его личность" [Шюц. 1988. С. 132]. Социолог отмечает, что запас наличного знания у людей различается его объемом, качеством и структурой. В чем-то человек является экспертом, в чем-то — дилетантом.
Социализация знания, в том числе и его социальное распределение, имеет место оттого, что каждый из нас как бы "разделяет" время и пространство другого, находящегося в той же системе отношений, что и мы. Здесь приобретает важность следующее суждение Шюца: "Временная общность — здесь имеется в виду не только внешнее (хронологическое}, но также и внутреннее время — означает, что каждый партнер соучаствует в непосредственно текущей жизни другого, что он может схватывать в живом настоящем мысли другого шаг за шагом, по мере их смены. Происходят события, строятся планы на будущее, возникают надежды, беспокойство. Короче говоря, каждый из партнеров включается в биографию другого; они вместе взрослеют, старятся; они живут в чистом "мы-отношении"" [Там же. С. 133]. Аналогичные суждения могут быть отнесены и к пространственной общности индивидов, которая связывает их не просто в силу территориальной близости, контактов, связей, но главным образом благодаря обоюдному восприятию знаний, отражающих пространственную включенность людей в жизнь и биографию друг друга.
Размышления Шюца приводят нас к осознанию того, что мы отчетливо осмысливаем общее и различное между нами и другими людьми. При всей уникальности жизненного пути, биографического опыта, образования, воспитания, социального окружения, профессионального и социального статуса каждого из нас, при всем понимании того, что мы смотрим в разные стороны, стоя фактически лицом друг к другу, нам удается без труда действовать совместно, заключать сделки, получать услуги, оказывать их самим и т.д. Решающую роль здесь играет повседневное знание, которым владеет каждый из нас на уровне, необходимом для достижения различных целей. Этот уровень мы можем вслед за Шюцем определить как повседневное знание личности в рамках его определенной типизации.
Таким образом, особую роль приобретает типизация повседневного, обыденного знания, к которой прибегает австрийский социолог. Речь идет о том, что это знание не индивидуальных особенностей и характеристик, а типов личности (например, тип "продавец", тип "страховой агент", тип "парикмахер", тип "клиент" и т.д.), из которого складывается запас наличного знания, являющийся основой социального мира. Эти типы являются "кровью повседневной жизни" (по мнению одного из исследователей творчества Шюца).
Человек ориентируется в социальном мире, взаимодействует с другими людьми, прежде всего благодаря тому, что обладает запасом знания о многочисленных типах личности. Именно такое знание и лежит в основе научных абстракций. Научная типология знания, в соответствии с позицией австрийского социолога, не появляется на голом месте, сразу и из ничего. Она строится, прежде всего, на элементарных типах повседневного знания. Следовательно, его типизация, отражение ее в сознании людей являются основным инструментом получения научного знания, которое базируется на обыденном, повседневном знании.
Обращение социолога к анализу структур жизненного мира, обыденного знания, его стремление рационализировать это знание путем его различных типизации и доказать, что на такой основе возникает научное знание, позволяет говорить о создании особой концепции, даже методологии, которая затем активно применялась рядом социологов, таких, как П. Бергер и Т. Лукман. Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению их взглядов, остановимся еще на одной концепции Шюца, тесно связанной с его феноменологией и вытекающей из нее. Речь идет о концепции " возвращающегося домой".
Концепция "возвращающегося домой"
Сторінки
В нашій електронній бібліотеці ви можете безкоштовно і без реєстрації прочитати «История социологии» автора Зборовський Г.Е. на телефоні, Android, iPhone, iPads. Зараз ви знаходитесь в розділі „§ 2. А. Шюц – основоположник феноменологической социологии“ на сторінці 1. Приємного читання.