Розділ «Глава 17 Неокантианство в российской социологии»

§ 1. Общая характеристика направления

На рубеже XIX—XX вв. в теоретической мысли России получило широкое распространение неокантианство. Идеи Г. Риккерта и В. Виндельбанда, наиболее ярких его представителей, относительно специфики социального познания и необходимости использования теории ценностей нашли благодатную почву среди российских социальных мыслителей — историков, философов, правоведов, политэкономов, социологов, которые привнесли немало своего в трактовку общества и различных сторон его жизни. Суть проблемы состояла в том, как осуществлять обобщающее социальное познание, когда в общественной жизни все имеет индивидуальный характер.

В российской социологии неокантианство отличал ряд особенностей. Прежде всего, его появление было связано не только с общими причинами научного интереса к нему, но и с положением дел в самой социологии, где господствовали позитивизм и натурализм. Некоторые социологи выступили против сближения социологии с естествознанием, против исследования общества с помощью естественнонаучных методов, утверждая, что у социальной науки должны быть свои особые подходы к изучению реальности, свои методы познания.

Отсюда — неокантианская критика ситуации в социальной науке, признание ее кризиса в области методологии. Речь шла о том, что позитивистская и натуралистическая социология, опираясь лишь на факты, их наблюдение, фиксацию, описание и объяснение, неспособна понять, что за ними скрывается. Этот кризис усугубляется тем, считали неокантианцы, что стремление социологов к целостному охвату общества приводило к забвению его отдельных сторон, в первую очередь человеческого поведения, игнорированию его культурно-ценностного аспекта. Цель исследования, утверждали они, состоит не в объяснении явлений, а в их оценке, осуществляемой с учетом прежде всего абсолютной ценности нравственного долженствования. Таким образом, на передний план выдвигалась ценность личности. Что же касается различных проектов социального переустройства общества, то их следует оценивать с точки зрения

"личностной" направленности, т.е. возможности использовать результаты общественных преобразований для совершенствования личности.

Отсюда становится понятной еще одна особенность российской неокантианской социологии — ее психологизма, акцента на изучении социально-психологических взаимодействий, к которым зачастую сводилась вся социальная реальность. Неокантианство в социологии было связано с ее психологическим направлением гораздо более тесно, чем с другими течениями социологической мысли России.

Если общество, по словам одного из наиболее известных российских социологов неокантианского направления П.И. Новгородцева, существует только и лицах в качестве единственной социальной реальности, то отношения между ними, неизбежно приобретающие нормативный характер, должны соответствующим образом изучаться. Так возникает еще одна особенность российского социологического неокантианства повышенное внимание, уделяемое ключевой категории — норме. Не случайно среди представителей этого направления оказалось много очень известных российских правоведов: Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, Л.И. Петражицкий, В.М. Хвостов. Обратимся к характеристике их социологических взглядов.

§ 2. Социологические воззрения В.М. Хвостова

§ 3. Социологические взгляды П.И. Новгородцева

Павел Иванович Новгородцев (1866—1924) известен больше как юрист и философ (преподавал юридические дисциплины в Московском университете с 1904 г.), нежели социолог. Более того, зачастую он весьма пессимистически оценивал перспективы и возможности социологии как науки.

Тем не менее, в своих работах ("Нравственный идеализм в философии права", 1903; "Социальные науки и право", 1916; "Об общественном идеале", 1917) высказал ряд положений, имеющих социологический характер в рамках их неокантианской трактовки.

Новгородцев известен своей резкой критикой позитивистской социологии за ее акценты на необходимости изучения общества, за утверждение об объективном характере изучаемых социальных фактов и связей между ними, за засилье в ней (вместо нравственно-правового и культурного) исторического подхода. Применение последнего, полагал мыслитель, ведет к исчезновению личности как объекта исследования и превращению в таковой масс, социальной среды.

Между тем, основным объектом исследования, по его мнению, должна быть именно личность, рассматриваемая сквозь призму индивидуально-психического и нормативно-этического подходов. Социологии, считал Новгородцев, следует превратиться из науки об изучении, описании, объяснении объективных социальных фактов (социальный факт не есть дюркгеймовская "вещь") в науку об исследовании ценности данных фактов. А это превращает социологию из "объективной" в "субъективную" область получения нового знания.

В работах ученого хорошо видно его несогласие с редукцией общества, социального к живой природе, биологическому. По его мнению, человеческое общество отличается от мира живой природы, прежде всего тем, что в нем существуют нормы как первоначальные задатки всеобщего долженствования. Эти нормы составляют нравственную основу структуры личности, поскольку человек живет именно по ним. Раз мы с этим согласны, то должны признать, что нормы являются основой также общества и культуры. Справедливости ради, отметим, что Новгородцев не отождествлял общество и культуру, более того, резко выступал против попыток такого отождествления у некоторых исследователей неокантианского толка.

Нравственность, по Новгородцеву, — не только то, что существует по отношению к личности как нечто внешнее (совокупность действующих в обществе норм), но это внутренняя для человека абсолютная ценность. Она позволяет личности быть не пассивным продуктом социальной среды, а единственным и основным источником сознательных решений и активных действий. Поэтому общество есть ничто иное, как совокупность сознаний и действий отдельных людей.

Нравственная сфера, в соответствии с позицией Новгородцева, автономна, самодостаточна, независима и самостоятельна. Он считал, что необходимо признание самостоятельного значения за нравственным началом и нормативным рассмотрением социальных и личностных – в первую очередь — проблем. Позитивизм в отличие от неокантианства не в состоянии решить нравственную проблему, потому что этические нормы, лежащие в ее основе, являются априорной прерогативой нравственного сознания. Главным в социологической проблематике должно стать изучение механизмов морально-правовой регуляции в различных общественных системах. Для этого необходимо изучать и знать структуры индивидуального сознания (внутренних психологических переживаний) и внешних, но отношению к человеку социальных и культурных систем, понимаемых как совокупность нравственных и правовых норм.

Рассматривая период начала XX в., Новгородцев считал его временем кризиса и крушения всяческих утопий, особенно социалистического характера. Анализ марксизма и многочисленных социалистических концепций того периода убедил его принципиальной невозможности создания справедливых форм общественного устройства и разумных средств их появления. Все общественные формы, реально существующие и еще не родившиеся, будущие, не могут по своей природе совместить, реализовать в своей деятельности требования справедливости, равенства и свободы. Однако в основе этих форм должен лежать принцип соблюдения интересов личности. Выход из кризиса общества и социальной науки, с точки зрения Новгородцева, состоит в учете этого принципа и обеспечении свободы бесконечного развития человека. Индивид нуждается не в утопическом проекте светлого будущего, а в вечном идеале добра, в основе которого — самоценность человеческой жизни.

Говоря об общественных формах, в которых реализуется этот абсолютный идеал, Новгородцев указывает на самые исторически ранние — род и племя и современные — государство, церковь, семья, нация, культура. На них он возлагает основные надежды по расширению границ действия нравственных норм. Задача социолога, по его мнению, состоит в изучении возможностей решения этой проблемы в названных выше общественных формах. Для человека же главное — следовать нравственному идеалу и нести его в себе как тот мир, в котором он живет. Таким было credo Новгородцева.

§ 4. Социологическое наследие Б.А. Кистяковского