Розділ «Тема 1.2. Особливості перебігу психофізіологічних функцій і станів людини похилого віку»

К обще возрастным явлениям старения биоэлектрической активности коры головного мозга Субботник и Шпильберг отнесли изменения реакций на внешние раздражения: "они ослаблены или отсутствуют"10; удлинение латентного периода реакции на световые и звуковые раздражения - 0,5-2,0 сек. у старых людей сравнительно с 0,2 сек. у людей среднего возраста. К определенным возрастным явлениям они относят также более значительную устойчивость волн ЭЭГ старых людей, что вместе с удлинением латентного периода и понижением реактивности дало основание говорить "об ослаблении подвижности нервных процессов".

Электроэнцефалографическое исследование, таким образом, подтверждает положение И.П. Павлова об ослаблении в старости именно подвижности нервных процессов.

Изменения в степени подвижности нервных процессов не менее важны, чем изменения в параметре силы - слабости этих процессов.

Но какой из нервных процессов более подвергается возрастным изменениям, т. е. становится менее подвижным и более инертным? На этот вопрос возможно дать определенный ответ на основании исследования (с помощью ряда методик) условных рефлексов, проведенного Л.Б. Гаккель, И.А. Молотковой и А.Г. Усовым. Они изучили 65 человек в возрасте от 50 до 107 лет, включая лиц с различными заболеваниями инволюционного характера, что, конечно, осложняет общую картину. К сожалению, в их работе приведены суммарные данные, нет дифференциации по возрасту и полу. Тем не менее, поскольку путем сочетания различных методик и постепенного усложнения комплексных задач они получили интересную общую картину, обратимся к обнаруженной в данном исследовании закономерности.

"В процессе старения, - пишут авторы, - наблюдалось не только нарушение комплексного реагирования, но и изменение свойств нервных процессов, а именно: ослабление торможения и инертность преимущественно возбудительного процесса... Инертность процесса возбуждения у лиц старческого возраста проявляется в трудности выработки условных рефлексов и их угашения"11 (курсив наш. Б. А.).

Что касается ослабления тормозного процесса, то оно выражается в "развитии у старческого возраста запредельного торможения, препятствующего комплексному реагированию".

Судя по данным этих исследователей, не менее типична картина постоянного ослабления и возбудительного процесса. Они указывают на то, что "при длительном - свыше 15 минут - исследовании, особенно с применением тормозных раздражителей, развиваются дремота и сон с уменьшением величины условных рефлексов, нарушением дыхания в виде появления волнообразного ритма, зевотой и ослаблением тонуса шейных мышц"12.

На этом фоне относительно соразмерного ослабления тормозного и возбудительного процессов возрастающая инертность возбудительного процесса особенно симптоматична для общей возрастной картины старения, вероятно, не имеющей специального отношения к фактору полового диморфизма. Для такого предположения достаточно указать на убедительные эксперименты А. Самцовой, которая исследовала различными методиками условных рефлексов только здоровых мужчин в возрасте 59-72 лет. Она применила методики условно-сосудистых рефлексов, условно-мигательных и слюнно-секреторную методику. Путем сопоставления данных по всем трем методикам А. Самцова подтвердила положение о том, что "у лиц старше 55 лет имеет место ослабление процессов торможения и возбуждения"13. По методике условно-мигательных рефлексов автор наблюдала "длительные последствия, свидетельствующие об инертности раздражительного процесса" (курсив наш. - Б. А.).

Учитывая снижение активности половых желез в этом возрасте и возможное влияние его на ослабление нервных процессов и возрастающую инертность возбудительного процесса, А. Самцова вводила своим испытуемым внутримышечно лечебные дозы тестостерона-пропионата. Автор замечает, что "отметить улучшения условных рефлексов не удалось, хотя улучшение общего состояния всех испытуемых наступило через две недели после начала операций"14.

Сравнительные эксперименты на белых крысах - самцах различного возраста, в том числе и старых, показали, что введение тестостерона значительно повышало их половую активность, но не оказало заметного влияния на их высшую нервную деятельность А. Самцова отмечает с полным основанием, что все полученные факты "позволяют считать эти изменения возрастными. А тот факт, что эти изменения не поддаются влиянию тестостерона-пропионата, является дополнительным доказательством первичного центрального, а не первичного полового генезиса этих изменений".

Следует признать основательным отрицание А. Самцовой полового генезиса тех нейродинамических изменений, которые она считает специфически возрастными.

Имеются и другие доказательства специфически типологической природы подвижности нервных процессов у половозрелых животных. На основании этих доказательств делаются выводы о том, что половой диморфизм ни в какой мере не является фактором, определяющим подвижность нервных процессов. Эти доказательства приводит Викт. К. Федоров, исследовавший в генетических целях большую группу животных обоего пола (мышей).

"Анализ всего материала, - пишет автор, - в отношении половых различий в степени подвижности нервных процессов показал, что между самками и самцами нет существенных различий: средняя скорость переделки у 163 самок составила 10,4 ± 0,50 опытов при 53,5 ± 1,66 ошибочных реакциях, а у 159 самцов - соответственно 11,8 ± 0,39 опытов и 52,8 ±2,10 ошибок. Это дало основание рассматривать полученный материал без учета пола животных"16.

Из этого заключения следует, что фактор полового диморфизма в отношении подвижности нервных процессов может быть полностью исключен. Однако с этим фактором пришлось столкнуться при исследовании порядка наследования свойств нервной системы. Сам Викт. К. Федоров указывает, что начатые в последнее время исследования по гибридному анализу наследования этих свойств привели к интересным заключениям. Показано, что "при прямом и обратном скрещивании двух пород кур доминирует материнская наследственность в отношении силы раздражительного процесса, в то время как по подвижности и силе тормозного процесса гибриды первого поколения заняли промежуточное положение между обоими разделами (Пономаренко)"17 (курсив наш. - Б. А.).

По поводу собственного опыта шестидесяти скрещиваний беспородных мышей с разной подвижностью нервных процессов Викт. К. Федоров заметил, что "между подвижностью обоих родителей и средней величиной подвижности в пометах имеется достоверная корреляция". Однако отцовская наследственность в отношении подвижности проявилась в большей степени, чем материнская.

В более позднем сообщении этот вывод становится вполне категоричным. Достоверность корреляционной связи между подвижностью нервных процессов у родителей и их потомков бесспорна. Но что особенно важно, так это то, что "из сравнения корреляционного отношения между подвижностью потомков и каждого из родителей видно, что эта связь более выражена в отношении самца, нежели самки, т. е. в данном случае роль отцовской наследственности оказалась выше материнской"1Н (курсив наш Б. А.).

Применение методов экспериментальной генетики к исследованию типологии высшей нервной деятельности животных открывает новые пути не только в познании законов наследования ее свойств, но и в понимании генетической природы полового диморфизма.

Уже в настоящее время очевидно различие в эффектах передачи материнских и отцовских свойств у разных видов и пород животных. Но еще более интересно, что это различие проявляется в пределах одного и того же вида, одной и той же популяции в зависимости от того, какое именно свойство типа нервной системы наследуется (например, преимущественное наследование силы раздражительного процесса у кур).

Преобладание отцовской наследственности у мышей в отношении подвижности нервных процессов также свидетельствует об очень тонком и многозначном действии фактора полового диморфизма в нейродинамике. То, что этот фактор в ряде случаев проявляет себя не непосредственно, а опосредованно, в том числе путем детерминации порядка наследования типологических свойств нервной системы, доказывает лишь, что его воздействие осуществляется также в виде дальних эффектов, программирующих развитие не только особи, но и ее потомков. Этим и объясняются противоречия в интересном исследовании Викт. К. Федорова, на которые мы обратили внимание: отсутствие половых различий по подвижности между самками и самцами, с одной стороны, и решающее значение различия между самками и самцами в порядке передачи свойств подвижности своим потомкам, с другой. При более детальном анализе данных это противоречие становится кажущимся, если правильно понимать половой дилюрфизм как общий для филогенетического и онтогенетического развития фактор.

Для выявления действия этого фактора в онтогенезе человека необходимы сопоставления не только факторов возраста, пола и нейродинамического типа, но также специфических связей между центральной нервной и эндокринной системами. Такая сложная задача решается современной наукой различными путями, в том числе сопоставлением состояний, существенно отличных в нервно-соматическом отношении, но сходных в эндокринных характеристиках.