Розділ «Рогнеда Тихоновна Волконская ТЕНИ ВОЙНЫ[1]»

— Я служил у немцев. Мало того, я был в группе “Черный беркут”.

— Это поразительно… — Ковров не находил слов от возмущения.

— Ну, что ты на меня так смотришь! — закричал Стус. — Шестнадцать лет назад я избежал разоблачения, убив Эберта. Я думал, что с прошлым все кончено, что никто никогда не узнает… Я начал новую жизнь. Клянусь тебе, ничто меня не связывает с прошлым. И вот теперь станет известно…

— Вина того или другого человека будет определяться отдельно, — сказал Ковров на удивление спокойно. — Что ты делал в группе “Черный беркут”? — еще суше спросил он.

— Я участвовал в нескольких операциях по изъятию культурных ценностей для ведомства Розенберга.

— Группа “Черный беркут” этим не занималась. Говори правду.

— Да, это было до моего вступления в группу, потом ряд провокаций по заданию “Черного беркута”. Я оступился в жизни еще раньше. К чему я тебе все это говорю? Ты понял?

— Я тебя понял, но я не могу сделать то, что ты хочешь, — сказал Ковров решительно. — Группа “Черный беркут” совершила в войну и после нее тягчайшие преступления. Отправила на тот свет множество людей. И вот теперь есть возможность напасть на ее след. А ты, мой друг, толкаешь меня на предательство. Все, что ты совершил в годы войны и в чем теперь раскаялся, не идет в сравнение с этим твоим поступком. Члены группы “Черный беркут” — военные преступники, и срок давности за совершенные преступления на них не распространяется.

— А как же я? Ты подумал?

— Я не знаю, как велика твоя вина в прошлом. А потом ты и вовсе порвал с группой, если, конечно, ты говоришь правду. — Ковров испытующе посмотрел Стусу в глаза.

— Да, правду.

— А раз так, ты только поможешь следствию.

— Это только в теории. А в действительности? Известный музыкант Алексей Стус под следствием!.. Да еще под каким!.. — Стус закрыл лицо руками.

— Успокойся, Алексей, — сказал Ковров мягко.

Он подошел к книжному шкафу. Достал книгу в красном сафьяновом переплете и полистал ее. Затем положил ее перед Стусом и подчеркнул фразу карандашом.

— Вот что сказал Ренан еще много лет назад. Читай!

— “Всем терпящим крушение в море бесконечности — снисхождение”, — прочел Стус вслух.

— Подожди, кран закручу, — спохватился Ковров и бросился в ванную.

Когда он вернулся, Стус сидел в той же позе, глядя в угол. Он сказал так, словно и не ждал положительного ответа:

— Ты меня спас от трибунала в сорок пятом. Не лучше ли оставить все на своих местах?.. — И все же в его вопросе звучала надежда.